— С чего начинается работа художника по костюмам над новым проектом? Как вы погружаетесь в работу? Расскажите поэтапно.

— Сначала я узнаю, кто режиссер. Если мне он не нравится, или я знаю, что он мне не понравится в процессе периода привыкания, я никогда не соглашусь, даже читать сценарий не буду. Представляете, вот если ваша мечта — открыть ресторан. Открыть вам его предлагает человек, с которым вы даже за столом сидеть не можете. Это психофизика: либо твой, либо не твой. У Леши Балабанова в фильме «Мне не больно» есть  замечательная фраза: «Найти своих и успокоиться». Покуда это не твой человек, ты не можешь с ним работать, даже если он — воплощение твоей мечты. Или, например, сценарий по роману Набокова «Камера обскура», ты мечтал работать над этой картиной, а режиссер… В общем, все, до свидания!

— Получается, что режиссер также проводит кастинг художников по костюмам?

— Конечно. Твой — не твой. Часто бывает, когда тандем сработался, он продолжает трудиться над другими проектами.

— У вас большая команда?

— Да, большая, причем, команда молодых людей, которые меня понимают с полувзгляда, полувздоха. У меня странный язык, он тоже образный. Если ассистент меня не чувствует, мою речь, то у нас ничего не получится. Я иногда выражаюсь очень абстрактно. Я ведь тоже должна дать им посыл. У меня есть несколько человек, они сами замечательные художники. Вот вчера приходила на показ (показ фильма «Груз 200» в «Ельцин Центре», —  прим. ред.) моя ассистентка. Она из Екатеринбурга, после проекта уехала сюда к родителям. Это все молодые люди, до тридцати, которые могут выдержать 24-часовой режим, в котором мы работаем.

— Сколько примерно по времени длится работа над проектом?

— Ну, последний проект длился два года. Фильм про Матильду Кшесинскую Алексея Учителя. Сейчас кино на этапе монтажа.

— Есть ли у вас любимые вещи, образы, которые ждут своего часа, но пока не было возможности их применить в каком-либо проекте?

— Еще как! Целых три этажа бывшей фабрики, которые я арендую под это дело. Я как Коробочка. Ничего не выкидываю, все собираю: со всех блошиных рынков, со всех помоек, от коллекционеров. Вот Лаевский (друг Алексея Балабанова, — прим. ред.), с которым мы сейчас сидели, притащил мне пальто. Я собираю все-все-все и использую это в разных сферах. Сейчас лечу на концерт Земфиры, у которой концерт в Питере. Я придумала несколько вещей для ее заключительных концертов. Вот в Минске она выступала в удлиненном жакете с вышитыми вручную крупными золотыми жуками. А для Москвы придумала рваный джемпер, снизу сетка и майка. Дырки прожигала строительным феном, и пайетки, когда их обрабатываешь огнем, они сжимаются и приобретают интересную фактуру.

— Как вы с ней познакомились?

— Я сотрудничала с Ренатой Литвиновой над новым проектом, который называется «Питер. Селфи». Шесть или семь девушек-режиссеров сняли пятнадцатиминутные фильмы о Петербурге. По концепции похоже на фильм «Париж, я люблю тебя». Я же работала на одной новелле у Ренаты, называется «Сны Иосифа», замечательное кино.

— Вы можете назвать любимую или несколько любимых вещей из этих трех этажей?

— Я очень люблю спортивные костюмы разных формаций. Это очень удобная и креативная вещь. И на каннскую дорожку выйти. Люблю свитшоты и вообще все, что связано с костюмами для тренировок. Например, приеду в гости на дачу, а у них там лежит что-то в виде коврика, ноги вытирают. А это такая кофта 70-го года, красивого синего цвета, с полосками, типа олимпийки, а еще со значком стертым. Вот это мой фетиш — тренировочный костюм. 

— Наверно, это самый частый вопрос, который вам задают и все-таки как был придуман образ культового киллера, которого сыграл Сергей Бодров? Свитер, черные джинсы, военные ботинки, рюкзак-мешок, откуда это пришло?

— Это опять же тандем с режиссером, ты должен его чувствовать. Леша мне ничего не говорил, как он хочет. Он сказал: «Это — Герой!», это и был посыл. Для девчонок он должен быть героем, для всех людей — героем, а не обсосом. Я пошла на нашу барахолку на Удельную в Петербурге. Там стояли корзинки, навесы, «раскладушки». Грязное все, холод собачий, сыпется что-то сверху, а ты роешься, перчатки уже все черные. Я вытащила этот свитер и поняла — вот он. Этот свитер решил все остальное. Я его сохранила. С первой части картины я оставила этот свитер и фланелевый халат мамы главных героев Бодрова и Сухорукова. Я ведь не знала, что это будет культовое кино, никто не знал. Мы даже не понимали, что мы снимаем. Про Лешу говорили странные вещи: «сценарий придурочный», «про что», «ходит убивает», «что за бред». И только когда мы увидели его на большом экране, поняли: «Вау, а это кино!» Что называется, на следующий день проснуться знаменитым. Все стали сходить сума. 

— Я могу говорить цитатами из «Брата» и «Брата 2»...

— Самое главное, что цитатами из «Брата» и «Брата 2» начали говорить недавно, ваше поколение. Я стояла в очереди, ехала на «Сапсане» и слышу, что ребята возрастом, начиная, наверно, с 18 и до 30 лет разговаривают этими фразами. Именно это поколение. 

— Не было желания сделать выставку с костюмами из фильмов Алексея Балабанова?

— Я сейчас сидела с Лаевским и с лучшим другом Балабанова Горенбургом, с которым они с первого класса дружили, он занимается рок-н-роллом вашим, делает фестивали. А Лаевский — очень хороший коллекционер, понимает в живописи. Как раз с ними говорили, что хотим сделать выставку.  

Вот, к слову, в Питере я делала выставку. У нас были «Балабановские чтения», приезжали профессора со всего мира. Оказывается, очень много по его фильмам сделано докторских диссертаций, книг написано, причем сделано людьми, которые простое русское «здравствуйте» не могут произнести, а они в фильмах копаются, книги пишут, анализируют. Были научные конференции по поводу балабановских фильмов, и я приурочила к этому событию выставку людей, художников, которые работали с Лешей: Вячеслав Бутусов, он художник, Настя Полева, она художник, вашу Архитектурную академию закончила, потом, отец Рафаил из Углича, который нас венчал, предоставивший работы нон-конформистов 80-х годов. Все проходило в библиотеке Маяковского на Невском проспекте. В Ярославле еще мы сделали аналогичную экспозицию с художниками, имевшими отношение к творчеству Балабанова.  

— А если говорить непосредственно о вещах из фильмов?

— Да, у меня есть несколько костюмов из фильмов. В следующий раз можно сделать что-то подобное. С удовольствием организовала бы выставку на площадке «Ельцин Центра».

Еще мне бы очень хотелось сделать проект совместно с талантливыми молодыми дизайнерами. Я сейчас была в жюри, отсматривала лукбуки участников премии sobaka.ru, последний этап. Я ищу свежие идеи: пусть это будет плохо сделано, плохо отшито, мне плевать. Я хочу видеть новое: что-то связанное с техническим прогрессом, внедрением в костюм химии, физики, одним словом, чтобы зацепило, чтобы это было что-то другое. Почему мне та же Ульяна Сергеенко нравится? Она в своих первых коллекциях взяла за основу школьную форму и соединила ее с русским фольклором.